Но мне было совершенно непонятно, как моя мать оказалась зараженной, если этим женщинам якобы вводили только очищенный токсин. И почему спустя двадцать лет у нее появились симптомы? Согласно тому, что я узнала на занятиях у Брамвелла, они проявляются довольно скоро после заражения. Был ли токсин способен так контролировать разум в отсутствие организма? Мог ли он как-то отсрочить ее заражение?

К сожалению, никто в этой тесной и удушливой комнате не мог ответить на этот вопрос. Но один человек, несомненно, знал.

Тяжелый груз усталости навалился на меня, давя на плечи. Тяжесть от того, что мне пришлось разгадывать загадку, не имеющую смысла.

— Каков ваш вывод? — спросила я.

— Что Брамвелл-старший убил всех этих женщин и был как-то связан с патологоанатомом, который удачно для него выдал их за самоубийц. Как бы это выглядело, если бы в Дракадии — лучшем медицинском исследовательском центре в мире — разразился скандал, в результате которого шесть женщин погибли, а две пропали без вести? — Это было правдоподобно. Правдоподобно и сомнительно.

Я снова протянула руку за фотографией и повернула ее к дате на другой стороне: 9 января 2003 года. Я родилась 13 ноября того же года.

Неужели из-за меня мама ушла из кабинета? Неужели кто-то пытался помешать ей уйти?

— Вы не знаете, жив ли еще Брамвелл-старший?

— Нет. В Газете Дракадии была большая статья. Он умер, наверное, восемь лет назад? Еще до моей работы здесь. Вероятно, статью можно найти в библиотечных записях.

— Тогда мне нужно поговорить об этом с его сыном.

Грубое пожатие моей руки вывело меня из транса, в который я снова погрузилась.

— Нет! Ты что, издеваешься? Ты пропустила тот момент, когда я сказала, что это краденые файлы?

— Если моя мать была участницей, если она умерла в результате этих экспериментов, то я имею право получить ответы.

Кэт застонала, захлопнула книгу и отложила ее в сторону.

— Я знала, что это плохая идея — приглашать постороннего человека. Ради всего святого, она наверняка читает вампирскую муть.

— Заткнись, Кэт, — прошипела Мел и вернула свое внимание ко мне. — Слушай, я все понимаю, ладно? Если бы это была моя мама, я бы тоже не удержалась. Но ты не можешь просто подойти к сыну психопата, который все это организовал. Если он умен, то ничего не расскажет, а мы все знаем, что Доктор Смерть не глуп. Иначе ему не сошло бы с рук исчезновение Дженни, как это и было.

— Ты действительно думаешь, что он имеет к этому отношение?

— Я была её соседкой по комнате, ясно? И я могу сказать тебе, что она ни за что не смогла бы просто взять и сбежать. Он знает, что с ней случилось. Так же, как он, несомненно, знает, что случилось с теми женщинами. Но он ни хрена тебе не скажет. Эти люди могущественны. Именно из-за этой власти нет никакой информации об этих убийствах. Они уничтожают все.

У меня возникло ощущение, что она была права. А значит, все эти мельтешащие в моей голове ниточки будут вечно извиваться и дразнить меня, требуя ответов, которые я, скорее всего, никогда не найду.

— Я не глупая. Я бы не стала прямо спрашивать его.

— И вообще, о чем его спрашивать? У тебя есть доказательства. Она участвовала в исследовании.

— Но она не умерла, когда они им занимались. Она умерла четыре года назад. Что произошло за это время?

Словно поняв наконец мою дилемму, Мел надулась и прислонилась к стене.

— Ну, чего ты от него ждешь? Даже если он знает подробности исследования, неужели ты думаешь, что он выйдет и скажет тебе? Как, черт возьми, ты собираешься задать этот вопрос?

— Я пока не знаю. Я хотела бы работать ассистентом в его лаборатории.

Она закатила глаза на это.

— Да, удачи. Он не берет ассистентов, и уж точно не захочет иметь ничего общего с первокурсницей. Поверь мне, я знаю. Я так отчаянно пыталась получить доступ к пропавшим документам, что пригласила Росса на кофе. — Она сделала жест, изображающий рвоту, и я бы сказала ей, что это несколько драматично, поскольку парень не был уродливым, но у меня все еще кружилась голова, и мне самой было нехорошо. — В конце концов, он — любимый помощник Брамвелла. Он не ходит на свидания, на случай, если ты решишь пойти по этому пути.

— Какие документы? — спросила я, игнорируя ее замечание.

— Те, в которых описаны результаты действия токсина до того, как эти женщины покончили с собой? — сказала она и добавила воздушные кавычки. — Там пропал целый раздел записей. Ежедневные прививки, которые не были записаны. А что случилось с этим парнем? — Она указала на одного исследователя на фотографии, которого я не смогла опознать. — На него тоже ничего нет. Как будто его и не было. Его даже нет в отчетах. И Липпинкотта тоже нет. Ничего удивительного.

Было понятно, почему Липпинкотт отстранился от неудачного проекта, если у него были намерения однажды стать проректором. А вот что было непонятно, и что продолжало мучить мою голову на протяжении всех этих рассуждений, так это то, почему моя мать изгоняла червей изо рта. Похоже, что она каким-то образом заразилась. Как? И почему она и Андреа только недавно заразились?

— Ну, думаю, это не имеет значения, — сказала я. — Ты права. Он не берет ассистентов. Я уже спрашивала.

— Наверное, прикрывает свою задницу. Дженни очень хотела работать с ним над проектом Ноктисома. Она только об этом и говорила. — Мел снова закатила глаза, как будто ее беспокоило, что ее соседка по комнате была так увлечена им.

— Он и от нее отказался?

— Думаю, да. Она пошла на встречу с ним после полуночной лаборатории. Больше ее не видели.

— И ты уверена, что к этому причастен именно Брамвелл?

— Камеры видеонаблюдения зафиксировали, как она покидала его секретную лабораторию. Это был последний раз, когда ее видели.

Если это все, что у них было на этого парня, то этого, конечно, недостаточно, чтобы убедить меня в том, что он убил ее. Он почти не обращал внимания ни на меня, ни на других девушек в классе, и я никогда не видела, чтобы он хоть как-то реагировал на тех, кто явно флиртовал с ним. Конечно, университет не стал бы держать обвиняемого в убийстве в качестве штатного профессора.

— Его когда-нибудь арестовывали?

— Конечно, нет. Ты что, шутишь?

Мне нужно было придумать способ сблизиться с ним. Может быть, попросить его об уроках репетиторства, но он, скорее всего, просто направит меня к Россу. Должен был быть другой способ. Дженни Гаррик каким-то образом нашла дорогу в его лабораторию, так что это не было невозможным. Мне просто нужен был крючок. Что-то, что могло бы привлечь его, но, учитывая, что парень не проявлял абсолютно никакого интереса ни к кому из студентов, мне, вероятно, было бы легче привлечь внимание инопланетян в космосе.

Палец Мел ткнул меня в руку, снова отвлекая от размышлений.

— Клянусь могилой моей собаки, если ты кому-нибудь расскажешь об этом месте или об этих документах, ты об этом пожалеешь. Все ясно?

— Кристально.

— Хорошо. И держись подальше от Брамвелла. Не зря его называют Доктор Смерть.

Хотя загадка исчезновения Дженни Гаррик, безусловно, привлекала внимание, поскольку была связана с профессором Брамвеллом, большее любопытство у меня вызывал Брамвелл-старший. Мне нужно было узнать больше о тех экспериментах и о том, что случилось с моей матерью. Не сыграл ли он какую-то роль в ее смерти.

Прочитанное досье заставило меня усомниться во всем. Не могло быть простым совпадением то, что женщина на фотографии была очень похожа на мою мать.

Еще более страшная мысль терзала мой мозг: все, что я узнала о своей матери, оказалось ложью. Откуда она родом. Кем она была.

Неужели она лгала и о своих родителях? Возможно ли, что у меня есть родственники на острове?

Вопросы казались бесконечными, но они стали стимулом для моих расследований. Ведь я намеревалась докопаться до истины: кем была моя мать и что с ней произошло на самом деле.

И даже Доктор Смерть не мог помешать этому.