— И что же ты сделала?

— Ну... просто относись к этому непредвзято, хорошо?

— Ты уже говорила это.

— Верно. — Она шумно выдохнула в трубку. — Итак, я размяла персик на публике.

— Что?

— Я гребла на розовом каноэ на стоянке у рынка Дейли.

— Что гребла? — Я покачал головой, пытаясь расшифровать, о чем, черт возьми, она говорит. — Что ты хочешь сказать?

— Черт побери, я трахала себя пальцами, ясно?

— Ты мастурбировала на публике?

— Да. И не буду врать, это было самое горячее, что я когда-либо делала. — Она нервно захихикала, а я сидела, не решаясь представить себе ее беременную, занимающуюся чем-то подобным на рынке Дейли, как ни в каком другом месте. — Тебе платят жетонами, а сайт включает в эти жетоны небольшую комиссию, так что все, по сути, достается тебе. Я заработала на этом видео две сотни, плюс чаевые. И мне даже не пришлось показывать свое лицо.

Черт. Две сотни? Джейда не стала бы врать.

— Тебе сразу заплатили?

— Да. Чем рискованнее, тем больше платят. Думаю, некоторым мужчинам нравятся беременные женщины. Ты вполне могла бы быть школьницей, в короткой юбке и носках до колена.

— Джейда, я не собираюсь приходить на занятия в образе Бритни Спирс образца XIX века. Это колледж, черт возьми. Никто не носит носки до колена.

— Как хочешь. Но я говорю тебе, что такая молодая штучка, как ты, с твоими стройными бедрами и короткой юбкой, могла бы сделать кучу денег.

Я покачала головой, отчаянно пытаясь не думать серьезно о том, что она предлагает.

— Разве для этого не нужно подтверждать свой возраст или что-то в этом роде? Я бы не выставила себя на всеобщее обозрение, предъявив удостоверение личности.

— Не на этом сайте. Не знаю, как им это сходит с рук, но это так. Послушай, Лилия, ты же не делаешь на этом карьеру. Несколько видеороликов, и ты снова сможешь платить за обучение. Черт, им может понравиться эта школьница, и ты могла бы оплатить обучение с помощью одного видео.

Боже, я ненавидела то, что она говорила так просто и заманчиво. Что все мои проблемы потенциально могут быть решены за один разговор с ней.

— Мне нужно будет издавать какие-нибудь звуки?

— Им просто нравятся влажные звуки.

— Ну, это становится все хуже и хуже. — Я застонала, и она шикнула на меня.

— Тебе не обязательно стонать или что-то в этом роде. Но, вероятно, стоит делать это в присутствии других людей, чтобы они знали, что это происходит на публике.

Прикрыв глаза ладонью, я задохнулась.

— Это просто... неправильно.

— Слушай, Коннор — мудак. Он никогда не будет рядом с тобой и Би, ясно? А теперь, когда он сцепился с Анджело? Всякая надежда на порядочность пропала. Ты должна сама во всем разобраться, Лилия. Помнишь, я говорила, будь смелой? Не позволяй мужчине отнять у тебя эту мечту. Делай все, чтобы сохранить ее.

Она была права, черт возьми. Полагаться на Коннора было все равно, что молиться о снеге в аду. Каким бы порядочным ни был этот парень, он просто не был создан для отцовского дерьма. Вырвать Би из колледжа и бросить ее в одно пространство с Анджело и всеми его криминальными делишками было бы пагубно. Мне нужно было взять все в свои руки. Чтобы разобраться во всем самой. Когда она закончит колледж, все будет зависеть от нее, но до тех пор я должна была сделать первый шаг.

— Как это возможно, чтобы я ненавидела и любила тебя одновременно?

Джейда захихикала.

— Ты любишь меня больше, чем ненавидишь.

— Правда. — Я выдохнула и обвела взглядом свою комнату, желая, чтобы видеозапись была сделана тут. Но, как сказала Джейда, чем рискованнее, тем больше денег, а ничего более рискованного, чем в классе, я придумать не могла. — Ладно, у меня скоро полуночная лабораторная, так что я должна тебя оставить.

— Позаботься о себе. И дай мне знать, если решишься.

— Обязательно. — Как только я положила трубку, я приложила ладонь ко лбу и отправила Джейде быстрое сообщение.



«ВойерБэйт» — (Прим.: VoyeurBait с англиского - «приманка»)

Я выскользнула из постели и с прерывистым вздохом уставилась в окно на двор внизу. Студенты суетились вокруг, выглядя беззаботно, как птицы, прыгающие туда-сюда. Я не могла не задаться вопросом, пытается ли кто-нибудь из них в этот момент разобраться с какими-то серьезными жизненными =препятствиями, или же занятия — это единственный источник стресса?

Почему, черт возьми, моя жизнь должна быть все время в таком беспорядке?

Оглядывая территорию, я заметила что-то вдалеке. Прищурившись, я наклонилась вперед и посмотрела через окно на дуб между Шэнлот-холлом и часовой башней.

Там стояла фигура, облаченная в длинный плащ и маску, очень похожую на маску чумного доктора.

Резко выдохнув, я попятилась назад, споткнувшись о стул, и сильно ударилась задницей. Острые иглы боли пронеслись по позвоночнику, и я вздрогнула, поднимаясь на ноги. Когда я снова посмотрела в окно, то ничего там не увидела. Только прогуливающиеся студенты.

Отлично. Мало того, что моя жизнь — сплошное дерьмо, так я еще вижу то, чего не было.

Задыхаясь, я упала на кровать и положила голову на ладони.

На экране моего телефона высветилось сообщение от Би.



Мне захотелось расплакаться.



Я хотела сказать ей, что это не так. Что я была на грани слез, пытаясь понять, что делать. Вместо этого я написала ответ:



Ее предложение было бы замечательным, но у меня не хватило духу напомнить ей о последней работе, на которую она устроилась несколько месяцев назад и которая быстро закончилась, когда у нее случился один из приступов и она накричала на одного из посетителей. Она швырнула в лицо женщине молочный коктейль, что в итоге положило конец ее очень короткой работе в кафе-мороженом.

Не то чтобы я сама не страдала от приступов, но мои приступы пока не приводили к нападению на кого-либо.



Черт. Я действительно собиралась это сделать, не так ли? Я действительно собиралась снять себя на уроке.

Но когда?

Лаборатория была бы идеальным местом. Обычно ассистент преподавателя читал лекцию в течение первых двадцати минут занятия, а мы рассаживались на свои места за парты по периметру кабинета. Я занимала самую дальнюю, а это означало, что меня никто не увидит. Нет, если только Спенсер вдруг не захочет понаблюдать за мной.

От этой мысли у меня скрутило живот.

Двести долларов, Лилия. Двести долларов, которые могли бы уменьшить сумму долга.

Решение стало постепенно закрепляться в моей голове. Я действительно собиралась это сделать.



ГЛАВА 24

ДЕВРИК

Руками в перчатках я приподнял язык Барлетты.

— Верхняя и нижняя губы, а также подъязычный сосочек поражены вониксисом, — продиктовал я в свой телефон. — В остальном зубы в норме. Двусторонний склеральный иктерус. Двусторонний тапетум. Сухие слизистые оболочки. — Я приложил стетоскоп к его спине, послушал мгновение, затем переместил его выше и через позвоночник на другую сторону. — Шум в верхних дыхательных путях слышен рассеянно во всех легочных полях. Незначительный хрипящий, но сухой кашель. Останови запись.

— Запись закончена, — ответил роботизированный женский голос.

В воздухе витал ужасающий, но отчетливый запах, напоминающий запах смерти, что было характерно для инфицированных. Я не мог найти ему объяснения, поскольку люди не были естественными хозяевами паразита. Возможно, он использовался для других целей.

— Что такое вониксис? — спросил Барлетта, спокойно сидя на своей койке.