Когда мы подошли к паромному причалу, она села на сиденье, оглядываясь по сторонам. Это почему-то напомнило мне тот день, когда я привел Лилию в старый особняк. Невинность и любопытство.

— Мы будем кататься на лодке?

— Да. Ты сказала, что согласна выехать за город, верно?

Ее брови взметнулись вверх, и она оглянулась на темное море.

— Ты говоришь об острове?

— Да. Я там профессор.

— И сейчас? — Все опасения, которые она могла испытывать минуту назад, исчезли, сменившись лукавой ухмылкой. — Ну, черт возьми, сегодня мне повезло!

Вряд ли.

Вдалеке показался паром, и я провел рукой по волосам и лицу. Я не мог этого сделать. Я черт возьми не мог этого сделать, потому что все, о чем я мог думать, все, что имело для меня значение, — это девушка. Прекрасная девушка с ее осенними волосами и глазами, которые напоминали мне море и небо. И она была всем. Землей, солнцем, луной. Воздухом, которым я дышал, и тем, что заставляло биться мое израненное сердце.

То, что я чувствовал к Лилии, было нездоровым. Это было не просто наваждение, это была отвратительная одержимость. Дикая и хищная, граничащая с насилием.

Как раз в тот момент, когда я собирался приказать женщине выйти из машины, в кармане зажужжал телефон, и я вытащил его, чтобы увидеть номер Лэнгмора, мелькнувший на экране. Личные звонки я принимал только тогда, когда этот придурок собирался сделать что-то, что я не одобрял.

— Извини, — сказал я, выходя из машины. Как только дверь закрылась, я ответил. — Алло.

— Деврик, это Лэнг...

— Да. Я знаю.

— Я звоню, потому что.... Я пытался дозвониться до тебя в твой кабинет, но там не отвечают.

Проходящие секунды подтачивали мое терпение.

— Я занят.

— Верно. Я подозреваю, что ты будешь очень недоволен, и... я хочу, чтобы ты знал, что я не имею к этому никакого отношения. — Дрожь в его голосе сразу же заставила меня насторожиться.

— Не имеешь никакого отношения к чему?

— Лилию Веспертин исключили. Я не совсем понимаю причину этого, но я получил приказ от Липпинкотта, чтобы она немедленно покинула территорию. И поскольку ты был категорически против того, чтобы она оставалась в твоем классе, я решил, что должен поставить тебя в известность.

Я скрежетал зубами, изо всех сил стараясь подавить желание пробить что-нибудь кулаком. К черту попытки сохранить в тайне то, что у меня было с Лилией. В этот момент мне было уже все равно.

— И куда ее отправили?

— Обратно в ее дом в Ковингтоне.

— Мне нужен адрес.

Он вздохнул.

— Я считаю это крайне неуместным, Дев...

Гнев вырвался из меня.

— Адрес! Сейчас же!

— Прекрасно. Я пришлю тебе ее адрес. Еще раз, пожалуйста, запомни, что я не имею к этому никакого отношения.

Глубоко вздохнув, я взял себя в руки и сдержал голос.

— Я ценю твой звонок. Я учту эту любезность, когда вернусь, — сказал я сквозь стиснутые зубы. — Никому не говори о нашем разговоре, иначе, ей-богу, я заставлю тебя пожалеть об этом.

— Даю слово.

Я повесил трубку и, задыхаясь от ярости, ударил кулаком по капоту машины. Выдохнув, я вернулся на водительское сиденье.

— Планы изменились. — Я потянулся в карман пальто, достал пачку купюр и протянул пятьсот. — За твои неудобства.

— Ты отменяешь встречу? Почему?

— Пожалуйста, просто выйди.

— Я сказала, что я в порядке...

— Убирайся к чертовой матери! — рявкнул я, отвлекаясь от нее. — Пожалуйста.

— Хорошо. Я уберусь к чертовой матери. Придурок. — Она спрятала сотни в рубашку. — Если передумаешь, ты знаешь, где меня найти.

Как только она вышла из машины, я завел двигатель. Мой телефон зажужжал от смс — адрес Лилии. Когда я ввел его в GPS-навигатор машины, он показал какой-то кинотеатр на Пратер-стрит.

— Если ты дал мне неправильный адрес, то ты покойник, — пробормотал я и перевел машину в режим «драйв».

Дрожащими от ярости руками я набрал номер телефона Лилии.

Сразу же попал на голосовую почту.

— Черт! — прорычал я и снова набрал номер.

Но звонок не соединился.

Я попытался дозвониться еще три раза, и каждая неудачная попытка только повышала мое давление. Бросив телефон на пассажирское сиденье рядом с собой, я сжал руку в кулак и задышал на счет «четыре», пытаясь хоть как-то утихомирить зарождающуюся в моем теле ярость. Последнее, что нужно было Лилии, после того как у нее, несомненно, был дерьмовый день, — это чтобы появился я, готовый кого-нибудь убить.



ГЛАВА 60

ЛИЛИЯ

Услышав тихий стук в дверь, я открыла глаза, которые были липкими от высохших слез. Темнота окутала комнату, если не считать мягкого сияния рождественских гирлянд вокруг моего окна.

— Лил? — Коннор заглянул в дверь. — Я собираюсь подняться к Каллахан. У нее...

— Коннор, я знаю, что у вас двоих что-то происходит, хорошо? Все в порядке.

Его губы сжались, и он потер затылок.

— Просто... Я не знал, не слишком ли рано после твоей мамы.

— Прошло четыре года. Все в порядке.

— Хорошо. Тебе что-нибудь нужно?

— Я так не думаю. Ты ведь не собираешься приглашать Анджело в ближайшее время?

— Нет. Я его вообще редко вижу. У парня совсем крыша поехала после того, как он узнал, что случилось с этим богатым уродом.

— Что с ним случилось? — Часть меня не хотела этого знать. Хотя я всегда была краем уха осведомлена о темных делишках Коннора и Анджело, но я никогда не лезла в их дела.

Это был призрачный мир, в который я не решалась шагнуть. Он меня пугал.

Впрочем, у меня не было выбора, раз уж Коннор так скрытен.

— Ему выкололи глаза. Отрезали член. Все его кишки были разбросаны по полу вокруг него. Кто бы это ни сделал, это был больной ублюдок.

— Ты сказал мне, что парень, которого он убил, был каким-то садистом. Не из святых.

— Точно. Я уверен, что он поступал и хуже. В любом случае, я не разговаривал с Анджело около двух недель.

Небольшое облегчение после той бури дерьма, через которую я недавно прошла.

— Я просто собираюсь поспать. Завтра пойду и попробую найти работу. — Последнее, что я собиралась делать, это торчать весь день в квартире и горевать в своей спальне.

— Хорошо. Но опять же, ты под моей опекой пару недель, понятно? Не надо торопиться. Я все еще чувствую себя дерьмово из-за платы за обучение Би. — Так и должно было быть, но я промолчала. — Как ты уговорила их разрешить ей остаться?

— Просто во всем разобралась. Ей хватит на пару месяцев.

— Круто. Хорошо. Поспи немного.

Кивнув, я перевернулась в кровати и уставилась в ночное небо. Я коснулась экрана своего мобильного телефона и, когда он остался черным, приподнялась в постели. Проследив путь до конца шнура, я поняла, что не удосужилась включить его в розетку для зарядки.

— Черт побери! — Когда я воткнула шнур в розетку, на экране загорелся индикатор низкого заряда батареи. Я упала обратно на подушку и вздохнула.

Деврик уехал по делам, значит, пока что даже он не стал бы меня искать. Но когда он вернется, что он подумает?

Мысли вернулись к тому дню на пляже, когда он взял меня, чтобы я впервые окунулась в море. Поездка в его машине по извилистым дорогам. Моменты, которые мы разделили вместе. Поцелуи. Его прикосновения. Увижу ли я его когда-нибудь снова? Или он однажды растворится в идеальной мечте?

Я потянулась к краю кровати и достала из чемодана мамину картину с изображением качелей и океана. Сквозь туман слез я смотрела на этот вид, который, как я надеялась, однажды станет реальностью для нас с Би. Даже несмотря на краткость моего визита в этот дом, я чувствовала себя как дома. По настоящему дома.

Я прижала картину к груди, и, когда слеза скатилась по моей щеке, мой палец провел по приподнятому уголку основы холста, где я, должно быть, слишком поспешно запихнула его в чемодан. Я провела пальцем по обтрепанному краю и увидела что-то за ним. Просунув мизинец в небольшую щель, я нащупал что-то внутри. Я потянул за свободный уголок подложки, освобождая его от скоб, и, оторвав достаточно, обнаружила, что к внутренней стороне холста прикреплена сложенная бумага.